Краткая историко-географическая справка, автор которой (в отличие от известных летописцев) авторитетно не претендует ни на полноту, ни на достоверность сведений, и его можно справедливо упрекнуть в чем угодно, кроме краткости.
Итак, волнующая мое воображение часть Франции в современном русском языке называется БретАнь, и населяют её бретОнцы. Сами же они называют её Breizh (БрЕис или БрЕйз) и говорят они на двух языках: позападнее на Breizhoneg (БрейзОннек) – кельтско-бретонском, повосточнее на Gallo (ГаллО) – романо-бретонском.
Кто тут жил 6-7 тысяч лет назад, кто оставил мениры, менгиры и кромлехи – я уже не помню, давненько это было. Смутно помню, как лет за 600 до РХ сюда пришли галлы. А вот как пришли римляне в 56 году до РХ, помню очень хорошо. Они-то зафиксировали название Арморика и начали романизацию местных, но весь полуостров занять не смогли. На западную оконечность сандалия римского легионера если и ступала, то для того, чтобы остаться там, но уже без владельца.
А приблизительно в 435 году НЭ, где-то по весне, потянулись сюда бритты, которых нужда в лице англов и саксов погнала из родной Большой Бретани. Из-за них собственно полуостров и стал Бретанью (по-английски Brittany).
И вот, к 14 веку БретАнь – солидное, очень самостоятельное герцогство. Кажется, где-то в 13 веке на его гербе появляется горностай – красивая легенда утверждает, что принцесса (дочь герцога бретонского), прогуливаясь со свитой у побережья, видела как прижатый хищной птицей к воде горностайчик пытался отбиваться вместо того, чтобы пробежать пару метров по грязи, которая отделяла его от кустов, где можно было спрятаться. Горностай, кажется, был съеден птицей, но не это впечатлило чистую душу принцессы – она восторженно рассказала папе историю, добавив: "Лучше погибнуть, чем загрязниться!" Это стало девизом герцогов бретонских, а их герб стал горностаевым. Однако, еще до горностая старейшие бретонские гербы именно черно-белые.
Кончается первая половина 14 века, солидный самостоятельный Жан IV, герцог бретонский – вассал короля Франции. Солидные самостоятельные богатые бретонские бароны безоговорочно уважают герцога и заботятся о благополучии подданных, которые обеспечивают их благосостояние, торговля и ремесла процветают, как ВДРУГ! … герцог бретонский, солидный самостоятельный, но бездетный Жан IV, умирает. Траур бретонцев усугубляется тем, что герцогскую корону начинают делить двое – Жан де Монфор, сводный брат покойного (а мы все знаем, как покойный герцог не любил его) и Жанна де Пантьевр, дочь родного старшего брата покойного герцога, тоже понятно дело, покойного, то есть – родная племянница. Ну, она, конечно не может стать герцогом – не женское это дело – но может ее муж, Шарль де Блуа. Французские источники почему-то не пишут, что значит этот demi-frere сводный брат. Написали бы, например – сын второй жены папаши Жана IV от её первого брака– тогда все ясно, а так не все ясно. Но пишут они, что он-то старше, то есть по первородству имеет больше прав на престол (хотя мы все знаем, как покойный герцог не любил его), чем puis-née "после рожденная" племянница.
Но король французский, который любил и уважал покойного герцога, тоже не любит Монфора, и мы все (включая Монфора) об этом знаем. И пока король собирается подвести хлипкие основания под возложение герцогской короны на Пантьевров-Блуа, наш друг Монфор (мы его не любим, но это не повод плевать на право первородства) собирает отзывчивых людей, захватывает Ренн и еще несколько стратегических точек и обращается к королю Англии с просьбой признать его своим вассалом и герцогом Бретонским. В пожар Столетней войны (которую тогда по известным причинам никто не называл Столетней войной) добавляется еще один пылающий очаг, в котором сгорели и Шарль де Блуа, коронованный в герцоги французским королем, и Жан де Монфор, получивший корону от короля английского, – спор за наследство продолжили их жены (обе Жанны) и дети.
Впрочем, не все однозначно страдали в этом очаге – городок Геранда, где через 20 лет после открытия этой язвы был подписан договор её залечивающий, был сначала снесен вдребезги, сожжен дотла испанцами, которые поддерживали Блуа против Монфора (не свое – не жалко, жги!). Потом Монфоры на этом же месте восстановили городок, восстановили и развили давнее производство соли, которая теперь уже пошла в Англию, и за хорошие денежки. Жители Геранды и окрестностей зажили очень славно.
Первый договор, подписанный в Геранде в 1362 году, расставил все точки над i и над ё (буква ё у бретонцев вполне популярна – в языке много слов, где ОЕ не сливаются в один звук, а произносятся двумя отдельными звуками Ploёrmel – Плоэрмель). Король Франции признал Монфоров единственными и полновластными герцогами на всей территории Бретани, а Пантьевры отказались от притязаний на престол, при четко выраженном и обязательном условии – Монфоры должны принести вассальную клятву королю Франции. Пантьевры (дети и прочие наследники Жанны), в свою очередь, принесли вассальную клятву герцогу по всем своим владениям в Бретани. Одна Жанна была избавлена от этого унижения – слишком долго ее называли герцогиней, мы же все это понимаем – закон это одно, а унижать герцогиню – это уже слишком. В качестве компенсации морального ущерба Пантьевры также получили виконтство Лимож и вечную ренту (кажется 10 тыс. ливров) со всех французских владений Монфоров (Ретель, Невер), за исключением графства Монфор. Вот призабыл, по первому или второму договору Монфоры должны были отослать от себя всех английских советников. О тексте второго договора французские источники как-то помалкивают – что там нового по сравнению с первым не могу сказать. Зато с жаром описывают, что ратифицировали второй договор в 1381 году не только король с Монфорами и Пантьеврами, а во-первых делегации переговорщиков французских и бретонских (несколько десятков человек), во-вторых бретонское дворянство – в общей сложности 500 с небольшим человек. При этом в документ о ратификации вносился не крестик или отпечаток пальца, а имя, фамилия, статус и ГЕРБ подписанта-ратификатора.
Правда и первый и второй договоры не учли один маленький момент – Монфоры стали полноценными герцогами и должны были продолжать это дело только по мужской линии, если она прерывалась, то корона без споров и безвозвратно переходила бы мужской линии Пантьеврам. Но вариант, что и у Пантьевров может закончиться мужская линия, и шо тогда? – совершенно не рассматривался. А ведь не прошло и, кажется, 80 лет, как это произошло – две чисто женские партии с нарастающим беспокойством смотрели на угасающую последнюю мужскую особь из Монфоров, и на полное отсутствие таковых у Пантьевров. Но это уже далекая от нас вторая половина 15 века.
А еще ратификация второго Герандского договора дала нам чудесный перечень имен и фамилий бретонского и около-бретонского французского дворянства, с указанием статуса – рыцарь, оруженосец – и занимаемых должностей?
Отсюда мы также узнали, что имя Jehan (Жеан – Жан) в этом списке самое популярное – 107 штук, за ним с большим отрывом следуют Оливье и Гийом – 45 и 38, затем Пьер с однокоренными Перро и Перрен (20,17,4), дальше Жефруа (Жоффруа), Ален, Роллан – 26, 23, 22, есть еще Эон и его родственники Юон, Ивон, Ивоннэ (в общем больше 10), есть Рауль (вариант РауллЕ) и Робер – 14(2) и 11, остальные по мелочи, меньше десятка. Even+Yvain – Эван, Эвен, Ивен. Ричардов нет – есть два Ришара – Richart. Есть Thibault и Thebaud (ТибО и ТэбО), есть даже АльенОр – мужского пола. Есть один Тристан, без Тристана нельзя. Есть (кроме Жана и Пьера) библейские имена (по одному) Никола, Матьё (Матфей), Симон, ТомА (Фома), Жак (Иаков). И есть даже два язычника –– Пайен (паганус – язычник), Payen d\'Espinay явно француз, а Payen de Kermoisan несомненно бретонец.
Geoffroy de Charny
|